Во славу Отечества! - Страница 44

— Офицеры с секретными пакетами прибыли вместе с вами?-

— Так точно, господин вице-адмирал.-

— Вы лично отвечаете за доставку их на главные корабли эскадры для точного выполнения приказа главковерха, — жестким и требовательным тоном произнес Колчак, который не желал срыва своего любимого детища из-за возможной утечки информации. Для предотвращения этого и был послан Покровский вместе с группой офицеров, отобранных Духониным.

— Сейчас я дам Вам сопровождающего, и Вы развезете людей по кораблям. Выход в море через четыре часа. Надеюсь, Вы уложитесь в назначенный срок, капитан.-

Так началась Босфорская операция по захвату Стамбула и проливов, которая по дерзости и масштабности должна была превзойти неудачную Дарданелльскую операцию англичан и французов 1915 года. В сопровождении штабного офицера, капитан лично доставил каждого из прикрепленных к нему офицеров на заранее выбранные корабли и выдал на руки секретный пакет со строгим предписанием вскрыть его в море в указанное на нём время. Подобная осторожность должна была полностью исключить возможность утечки сведений об истинных целях выхода эскадры.

Сам Покровский был определен на линкор «Императрица Екатерина II», на которой держал флаг сам адмирал, прибывший на корабль точно в срок. Медленно и величаво покидал флот свою главную базу, для исполнения тайной миссии.

Вслед за флагманом в кильватерном строю шли ещё два линкора Черноморского флота «Император Александр III» и «Император Николай I», броненосцы «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Три Святителя», «Пантелеймон» и «Ростислав», два броненосных крейсера «Кагул» и «Алмаз», и два авиатранспорта. Прикрывала их минная бригада в составе пятнадцати эсминцев и восьми тральщиков.

Немного раньше, из Одессы вышла вторая эскадра русских кораблей, главной задачей которой было сопровождение судов десанта. На них в экстренном порядке шла погрузка особого корпуса, находившегося в пригороде Одессы с начала марта и проходившего отработку погрузки и выгрузки уже несколько недель.

Почти для всего личного состава это была обычная тренировка, за исключением особой дивизии ударного типа генерала Свечина. Именно на её плечи ложился основной груз высадки на турецкий берег и подавления огня вражеских батарей. Она была приведена в боевую готовность на сутки раньше остальных соединений корпуса, командование над которым Корнилов возложил на генерал-майора Слащёва, получившего повышение буквально за несколько дней до начала операции.

Выдвижение судов с десантом надежно прикрывала группа крейсеров в составе: «Адмирал Корнилов», «Адмирал Нахимов», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Истомин», «Память Меркурия» и вспомогательный крейсер «Прут». Они были основным ядром прикрытия, к которому примыкали старые броненосцы «Синоп» и «Георгий Победоносец», десять эсминцев, семь тральщиков и четыре канонерских лодки.

На второй эскадре также была проведена операция с вручением секретных предписаний аналогично той, что совершил Покровский в Севастополе. Выйдя в море, в назначенное время офицеры связи на флагманских кораблях вскрыли свои пакеты и только тогда, морякам стала ясна основная задача десанта и флота. Изменение курса движения было доведено до других кораблей с помощью семафора, поскольку в приказе требовалось сохранение полного радиомолчания. Получив другой курс, оба каравана судов двигались, под прикрытием наступившей ночи, к общей точки рандеву.

Ко всем выше перечисленным силам необходимо было ещё отнести шесть подводных лодок, которые уже вторые сутки курсировали у Босфора в ожидании возможного выхода линейного крейсера «Гебен» и других судов турецкого флота.

Командующий Черноморским флотом адмирал Колчак пребывал в приподнятом настроении. Наконец-то сбывалась главная мечта его жизни — взятие Босфора, которую так мечтал осуществить адмирал Макаров, но смерть помешала ему совершить задуманное. Всё шло, как нельзя лучше, шторма на ближайшие два дня синоптики не обещали, и возможность утечки информации к неприятелю о целях похода была сведена к нулю.

Единственным фактором, который мог внести изменения в стройную композицию адмирала, оставался линейный крейсер «Гебен», чьим именем русская эскадра была напугана с момента появления его в Черном море. Счастливо избежав гибели на минных полях под Севастополем в 1914 году, этот крейсер постоянно досаждал русским своими пушками, совершая дерзкие нападения на черноморские порты и топя в них транспортные корабли.

Однако, сегодня Колчак был полностью уверен, что сможет разделаться с этой германской занозой. И пусть, даже ошибся русский резидент в Стамбуле, утверждая, что крейсер всё ещё в ремонте, и пусть подводные лодки, заступившие на дежурство на Босфоре, просмотрели его, адмирал твердо верил, что «Гебен» не страшен его мечте. Его эскадра обязательно уничтожит противника, корабли второй эскадры смогут отстоять десант, а в случае нападения рейдера на Одессу или Николаев, его встретят орудия «Императрицы Марии» спешно приводимой в боевое состояние.

28 марта в 5.40 утра обе эскадры встретились на подходе к Босфору. Корабли обменялись сигналами семафора и, произведя некоторое перестроение десантных судов, стали приближаться к Босфору. Перед эскадрой стояла трудная задача, подавить береговые батареи противника с обеих сторон пролива и высадить морской десант для взятия Константинополя.

Для защиты своей столицы турки выстроили одиннадцать батарей, оснащенных пушками Крупа. Семь из них располагались на европейском берегу пролива, а четыре — на азиатском берегу. Все они располагались вдоль пролива на высоких обрывистых берегах с большой крутизной и извилистостью. Из-за многочисленных отмелей, песчаных кос и банок, любой корабль был вынужден проходить Босфор на малой скорости и обязательно попадал под кинжальный огонь береговых батарей. При потоплении или остановке одного из атакующих кораблей противника, все остальные становились удобной мишенью, и потери атакующих определялись бы только расторопностью турецких канониров.